сочинения козьмы пруткова - Страница 49

Вихорин

(пробиваясь из-за Касимова, который старается его заслонить,

и, наконец, перебегая впереди Шишкенгольм а на другую его

сторону)

Клянусь... клянусь... вы ошибаетесь!..

Шишкенгольм (гордо и строго)

Я ошибаюсь?! (Ощупывает одновременно, обеими руками, их затылки.) Ни за что!.. (Уходит большими шагами в правую боковую дверь. Фриц и Густав за ним.)

Мина Христиановна (к Касимову и Вихорину)

Вы слышали? Ступайте же вон!

Касимов и Вихорин (становясь по обе стороны ее)

Мина Христиановна, матушка!.. Клянусь, он ошибается!

Мина Христиановна (гордо и строго)

Он ошибается?! (Ощупывает одновременно, обеими руками, их затылки.) Ни за что!.. (Уходит большими шагами в ту же боковую дверь.)

Молчание. Лиза, Касимов и Вихорин стоят печальные. Касимов начинает робко, нерешительно приближаться к Лизе.

Вихорин

(прикладывает палец ко лбу, ободряется и говорит

в сторону)

Придумал!.. Я в парике... (Радостно приподымает немного свой парик за виски.) Подобью парик шишками из ваты, да побольше!.. Браво! Побегу поскорее!.. До свиданья, Лизавета Ивановна! (Уходит большими шагами в среднюю дверь.)

Касимов (печально, со слезами в голосе)

Лизавета Ивановна, послушайте!.. (Поет.)

Природа, видно, подшутила,

Когда меня произвела?

Она любовь в меня вложила,

Любви же шишек не дала!

Что делать! право, я не знаю!

Уговорите-ка отца!..

Готов я в ад, лишуся раю,

Отказ же сгубит молодца.

(Падает перед Лизою на колени, рыдая.)

Лиза (с достоинством)

Отец мой все по шишкам мерит;

Людям свою цену дает.

Он вашей страсти не поверит,

Коль шишек страсти не найдет.

К тому ж, по Галля наставленьям,

Вас изучала я сама...

(Ощупывает его голову.)

Судя по ямкам, возвышеньям,

У вас нет сердца, нет ума;

К искусствам нет у вас влеченья;

Едва ль способность есть к любви?..

Нет памяти у вас, терпенья,

И жару вовсе нет в крови...

Такого мужа не хочу я!

(Отталкивает его и сама отступает с отвращеньем.)

О нет!.. Уйдите от меня!

Касимов встает с колен и поет сквозь слезы)

Увы!.. Любви огонь почуя,

Я мнил: когда дождуся дня,

Чтоб тесно с вами породниться?

И что же? — вдруг я узнаю,

Что страсть без шишек не годится!..

О, как не клясть судьбу свою!

(Рыдает и продолжает петь.)

Как зло природа подшутила,

Когда меня произвела:

Она мне в грудь любовь вложила,

Любви же шишек не дала!

(Рыдая, уходит большими шагами в среднюю дверь, держа платок у глаз.)

Лиза (задумчиво, сдобным голосом и печально)

Несчастный!.. Но что же делать?.. А может быть, он и в самом деле?! Нет!., (со вздохом) я сама пробовала!.. А впрочем... Пойду спрошу папашу. (Уходит большими шагами в правую дверь, крича.) Папаша! папаша!

Декорация переменяется.

КАРТИНА II. ПЫТКА

Сцена представляет комнату Касимова. Задняя стена без дверей. Посреди ее стойка красного дерева с двумя трубками, из коих у одной чубук с бисерным вверху чехлом. Над стойкой висят: гусарская сабля и лядунка. По левую сторону стойки, вдоль стены, кровать с байковым одеялом; а у кровати ковер на стене. По правую сторону стойки комод; а над ним висит портрет Касимова масляными красками, в гусарском мундире. В правой стене дверь. У авансцены, к правой стороне, ломберный стол, по сторонам которого стул и три ставчика. На левой стене небольшое зеркало, под которым стол с бритвенным прибором, фаброй для усов, щеткой и гребнем; а между этим столом и кроватью стул с висящею на нем венгеркою и ставчик с умывальным прибором. При поднятии занавеса Касимов сидит на стуле перед зеркалом, в халате, с накинутым на плечи полотенцем. Иванов оканчивает брить

его голову.

Касимов (наклоняет голову к зеркалу и проводит по ней рукою)

И было-то ничего, а теперь совсем гладко; точно колено не туда пристроено!

Иванов вытирает его голову и снимает полотенце с его плеч. Касимов встает, с совсем обритой головой, и начинает ходить вдоль рампы, нередко проводя руками по своему черепу и ощупывая его со всех сторон. Иванов прибирает бритвенный прибор.

Касимов (ощупывая свой череп)

Ну, чего им тут еще нужно? Кажися, все тут есть!.. Однако коли захотели больше, так и дадим по-ихнему. Теперь уж, как там ни верти, а отдадут за меня Лизу! Иванов, ты говоришь, что Вихорин заказал тебе парик с шишками?.. Ну что ж?! Пускай себе надевает; я все-таки возьму свое. Моя выдумка получше! Да коли придется, так я и парик-то с него стащу... Пусть видят!.. Хе, хе, хе!.. Знай наших! не гражданским чета!.. (Ходит, потирая руки.) Иванов (ставит стул посреди сцены и придвигает к нему ставчик с умывальным тазом, в котором губка; а возле таза молоток) Извольте, ваше благородие, садиться; пора!

Касимов (останавливается в нерешимости)

Ой ли?.. А знаешь, Иванов, как-то боязно становится, ей-богу!.. (Опускает голову, задумываясь, и вновь проводит по ней рукою.) Ну, была не была!.. Валяй, Иванов! (С решительностью идет к стулу и садится на него.)

Иванов становится позади Касимова, подняв молоток над его головою.

Касимов (поет)

Судьба обидела гусара;

Но вот уж млат над ним висит,

И, с каждым отзывом удара,

Талант с небес к нему слетит...

Мужайся, воин, и терпи!