Вскоре озарю.
ЯВЛЕНИЕ IX
Солнце взошло. Наступило ясное утро; но долина кажется грустною.
Солнце на небесах
Грех я озираю,
Песнопевца грех;
Но, взглянув, прощаю
И его и всех.
ЯВЛЕНИЕ X
Под живительными лучами милосердного солнца поэт приходит в
себя. Он оглядывается и, еще лежа, вспоминает о том, что произошло. Потом
освобождает шею от петли и тихо приподымается.
Поэт (сидя)
Я жив!.. И снова вижу землю... Землю!..
Но в эту ночь успел я заглянуть
Туда: в тот мир, откуда к нам никто
Еще не возвращался! — как сказал
Шекспир Вильям, собрат мой даровитый!
Но, быв уж там, оттуда я вернулся.
(Встает на ноги.)
О, что я видел, люди!! Что я видел!!
На воздухе!., с вершины дуба!., в петле!..
О, что я видел там!! Что видел мельком!!
Когда-нибудь я в гимнах вдохновенных
Попробую о том поведать миру.
(Задумывается.)
Однако же... ведь я уже висел...
И вот стою! и жив и невредим!
Как этому не подивиться диву?!
(Осматривается, ощупывает себя и замечает, что его альмавива, зацепившись за сук, разорвалась.)
Лишь починить придется альмавиву.
(Стоит в раздумье, и взор его падает на убитую дубом полевую
мышь.)
А мышь «оттуда не вернется»!
(Нагибается к мыши и кричит ей.)
Встань!..
Не можешь?.. Ха, ха, ха!.. Затем,
что дрянь!
Коль не убил бы дуб, сова бы съела!
А где ж сова?
(Смотрит сперва на кочку, потом заглядывает в дупло.)
Здесь нет уж... Улетела...
Хоть и живет, да лишена дупла,
Где, может быть, полсотни лет жила.
На их судьбу взираю хладнокровно.
Вот дуба жаль, среди долины ровной!
Зато их тьма в дубовом есть лесу.
(После некоторого молчания подымает с земли два желудя; сперва маленький, а потом крупный.)
Два желудя на память унесу:
И о твоей кончине, дуб почтенный,
И о моем спасенье для вселенной.
Кладет оба желудя в карман, берет книгу своих творений под
мышку и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XI
Хор общего собрания мировых сил (Поет над местом ночной катастрофы.)
Иной живи и здравствуй;
Другой, напротив, сгинь!..
Над всей земною паствой
Мы пастыри; аминь!
Драматические произведения, не включавшиеся в собрание сочинений Козьмы Пруткова
Драма в трех действиях
Сюжет заимствован из обыденной жизни.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Силин, предводитель дворянства.
Любовь, его наперсница и крепостная девка.
Ванюша, воспитанник в младшем классе гимназии, сирота, известный в городе под названием Финик.
Керстен, мелкопоместный дворянин и ложный друг Силина.
Продавец детских игрушек.
Генеральша Кислозвездова, немая, но сладострастная вдова.
Сильва-Дон-Алонзо-Мерзавец, заезжий гишпанец.
Ослабелла, гишпанка, находящаяся у него под опекою.
Невидимый голос и з оврага.
Действие происходит в губернском городе близ катакомб.
ДЕЙСТВИЕ I
Театр представляет палисадник под окнами кабинета Силина. Вдали горы. В цветнике по преимуществу подсолнечники, но есть и другие цветущие тычинки. Очень много мух; Силин ест лапшу. Любовь, возле него стоя, отгоняет веткой мух, она декольте. Молчание продолжается довольно долго. Скончив еду, Силин отдает остаток лапши наперснице, которая, приняв с должною благодарностию, молча все уносит. Силин начинает ходить по извилистым дорожкам цветника, повторяя по нескольку раз вслух следующие слова:
Силин
Гом — человек. Гам — душа. Сериз — вишня. Патесериз — пирожное. (Он останавливается, утирается платком от усталости и после некоторого молчания говорит.) Таким образом, изучив французский язык, несомненно на следующих выборах я еще более оправдаю доверие ко мне господ дворян. Действительно, в наш век эгоистический, как справедливо сказал Альгеймейн Цейтунг, полковник артиллерийского полка, без образования далеко не ступишь. Лишь только кто завидит невежду, подымает крик и гам. (Вспомнив.) Гам — душа. (Продолжая вспоминать затверженные им слова.) Патесериз — пирожное. (Ходит в задумчивости, останавливается против подсолнечника, с коего снимает божию коровку, потом, воодушевясь, говорит очень громко.) Да, ко мне должна быть всеобщая любовь!
Любовь (входя)
Признаюсь, можно вам к чести приписать такие слова.
Силин (в недоумении)
Что такое?
Любовь (выражая неудовольствие)
Я только ваша, а не всеобщая.
Силин (гневно)
Необразованная! не о тебе речь; иди в свою горницу и там, перебирая коклюшки, успокойся на досуге. (В то время, когда она поворачивается с целию уйти, Силин кладет ей за шею божию коровку и снова начинает ходить, повторяя.) Гом — человек, гам—душа. (Он останавливается, услыхав звуки труб. К калитке подъезжает верхом Дон-Мерзавец, имея позади себя на том же седле Ослабеллу.) Но кто это? Кто это?
Дон-Мерзавец
Мы иностранцы, неопытные путешественники! Давно уже, при выезде из нашей родной Гишпании, мы потеряли компас и потому нечаянно заехали на север. Кроме того, разбойники украли у нас катафалк, и с тех пор мы вотще стараемся укрыться от палящих лучей солнца, от которых очень загорели. Оно нас припекает и, кажется, безошибочно заставляет предполагать, что оно то же самое, что и в нашей родной Гишпании. (Слезая с лошади.) Великодушный домохозяин! Мы утомились от дороги. У обоих нас пересохло горло от жажды и щемит под ложечкой от голода. Не откажи нам в гостеприимстве.